Представители австрийской школы рассматривают экономическую науку как теорию деятельности, а не как теорию принятия решений, и это одна из черт, которыми они сильнеевсего отличаются от своих коллег-неоклассиков. Концепциячеловеческой деятельности намного шире концепции индивидуального решения и включает ее. Принципиально важная для австрийской школы, концепция деятельности включает не только гипотетический процесс принятия решенийв контексте «данных» знаний о целях и средствах, но также,и в особенности, «само представление о системе координат,связывающей средства и цели, в рамках которой происходитразмещение ресурсов и экономически рациональная деятельность [являющиеся предметом исключительного внимания неоклассиков]» (, 33; , 35).Более того, австрийцев интересует не сам факт принятия решения, а то, что оно воплощено в человеческой деятельности, которая представляет собой процесс (завершенный илинезавершенный), включающий ряд взаимодействий и актовкоординации (согласования). С точки зрения представителей австрийской школы, именно это является предметомэкономических исследований. Таким образом, для австрийцев экономическая наука — это не набор теорий выбора или принятия решений, но интегрированный теоретический корпус, описывающий процессы социального взаимодействия,процессы, отличающиеся степенью координации, котораязависит от бдительности, проявляемой действующими субъектами в своей предпринимательской деятельности.
Мишенью особой критики австрийцев стала узкая концепция экономической теории, восходящая к ЛайонелуРоббинсу и его широко известному определению предмета этой науки. Как писал Роббинс, «экономическая теория — это наука, изучающая человеческое поведение с точки зрения соотношения между данными целями и редкимисредствами, которые могут иметь различное употребление»(; см.: , 18). Концепция Роббинса молчаливо предполагает фиксированное знание целей исредств и сводит проблему экономики к технической проблеме размещения ресурсов, максимизации или оптимизации в условиях определенных ограничений, которые такжепредполагаются известными. Иными словами, предложенная Роббинсом концепция экономической теории отражаетсамую суть неоклассической парадигмы и может считатьсяабсолютно чужеродной для методологии австрийской школы в ее сегодняшнем понимании. В самом деле, в изображении Роббинса человек предстает автоматом, простой карикатурой на человеческое существо, всего лишь пассивнореагирующим на любые события. В отличие от этого Мизес, Кирцнер и другие авторы австрийской школы придерживаются мнения, согласно которому человек не столькораспределяет имеющиеся средства между наличными целями, сколько находится в неустанном поиске новых целей и средств — усваивая опыт прошлого и напрягая воображение для открытия и созидания будущего (посредством деятельности). Поэтому для австрийцев экономическаятеория составляет часть намного более широкой и общейнауки, общей теории человеческой деятельности (а не человеческих решений или выбора). Согласно Хайеку, если дляэтой общей науки о человеческой деятельности «названиенеобходимо, то самым подходящим представляется термин“праксиологические” науки, …широко применяемый четкоего определившим Л. фон Мизесом» (Hayek 1955, 209; , 44).